«Менеджмент», то есть управление, в старославянском и древнерусском языках был так развит, что за одну экскурсию все стратегии точно не изучишь. Продолжаем изучать исторический синтаксис и гуляем по «фабрикам» местного и родительного падежей.

Местный

Местный падеж — «предок» современного предложного. Тем не менее с предлогами он поначалу совершенно не ладил. Основных значений у него было два: места и времени совершения действия или состояния.

Местный падеж существительных, которые обозначают конкретные предметы или вещества, приобретал оттенок орудия или средства осуществления действия: i на рѫкахъ възъмѫтъ тѧ (И на руках понесут тебя). С одной стороны, на руках — это место, с другой – способ выполнить действие, инструмент, с помощью которого это возможно.

Чтобы указать на место, около, а не в пределах которого происходит действие, в старославянском и древнерусском языках использовались конструкции местного падежа с предлогом при: ста и҃с при брѣзѣ (Остановился Иисус у берега).

Несмотря на название, у местного падежа было и значение времени, в том числе момента, в который совершается действие: полѹношти жє въпль быстъ (В полночь раздался крик). Такие конструкции преимущественно были беспредложными, хотя примеры с въ, на и при тоже есть: въ дьнєхъ мнозѣхъ (в течение многих дней); дъшти моѣ на коньчинѣ естъ (Дочь моя при смерти), при вєчєрѣ (вечером). Современный предложный сохраняет это значение, но, как понятно из названия, без предлогов не обходится.

Оба значения местного падежа объединяются тем, что в пространстве или во времени как бы отмечают точку, где совершается действие или состояние. При этом оно не выходит за пределы пространственных или временны́х границ, которые определяет местный падеж. Для местного значения это здесь, а не сюда или отсюда. Для временного — в это время, а не к этому времени или после этого времени.

Правда, старославянскому известны конструкции местного падежа с предлогом по со значением следования за чем-то или за кем-то во времени: по мнозѣхъ дънєхъ (спустя несколько дней, через несколько дней), по въскръсновєниi єго (после воскрешения его, после того как он воскрес) Современный носитель обязательно встретит их в документах и других текстах, которые выдержаны в официально-деловом стиле: там достаточно всевозможных по окончании, по приезде и по возвращении.

На эти же канцелярские «штампы», которыми многие злоупотребляют в XXI веке, похожи старославянские и древнерусские конструкции со значением следования за кем-либо или за чем-либо в пространстве. Форма по тєбѣ в реплике ѹчитєлю идѫ по тєбѣ (Учитель! Я иду за тобой) может заставить улыбнуться, но на самом деле у предлога по здесь всё то же значение после: по въскръсновєниi єго — после его воскрешения, а по тєбѣ — после тебя.

Привычное о ком?/о чём?, по которому в младшей школе учат отличать предложный падеж, тоже широко употреблялись в старославянском и древнерусском языках: нє плачитє сѧ о мнѣ (Не горюйте обо мне). Но тогда это, конечно, была конструкция местного с объектным значением.

Родительный

Если бы падежи были предприятиями, то у родительного проявлялась бы склонность монополизировать производство смыслов. В славянских языках он объединил два индоевропейских падежа: родительный и отложительный. Именно поэтому у него много значений, которые совершенно не похожи друг на друга.

Индоевропейский отложительный падеж был приглагольным, а его значение исходно-достигательным. С помощью существительного в этой форме можно было обозначить, откуда вы начали движение и до какой точки, до какого пункта собираетесь дойти. Сейчас эта задача закреплена за родительным падежом с предлогами от, из и до (от школы, из дома, до магазина), а старославянский и древнерусский чаще обходились без предлогов: монастыра отъшъдъша (отойдя от монастыря), нє дошъдъ рѣкы (не дойдя до реки).

Бывший отложительный подарил старославянскому языку формы родительного при глаголах, которые обозначают проявление чувств, переживаний: ожидаѭштиимъ прихода твоѥго (ожидающим твоего прихода), прошѫ... главы иоана кр҃ститєлѣ (хочу головы́, а не голову Иоанна Крестителя). Это ценные «активы» и в современном русском, в отличие от похожих конструкций с предлогом отъ: нє ѹбоитє сѧ отъ ѹбиваѭштиихъ тѣло... ѹбоитє сѧ имѫштааго власть (Не бойтесь убийцы — бойтесь искусителя, то есть имеющего власть над вами).

В последнем примере возникает омонимия с винительным падежом (нет кого? ѹбиваѭштиихъ тѣло, имѫштааго власть, вижу кого? ѹбиваѭштиихъ тѣло, имѫштааго власть), но в таких конструкциях употреблялся именно родительный. Это видно во множестве других примеров, в том числе во фразе видѣхъ дыма (я увидел дым).

Беспредложный родительный прекрасно сотрудничал с глаголами, которые обозначали отделение: отказ, отречение, избавление, лишение и так далее. Позже его тоже вытеснила конструкция с отъ, но, если бы этого не произошло, Николай II с большой вероятностью не отрёкся бы от престола, но отрёкся бы престола. Вот аналогичный пример с имуществом, хотя герой здесь более бережливый: нє отърєчєтъ сѧ всєго своєго имѣниѣ — (Он) не откажется от всего своего имущества.

Впрочем, не отложительным единым: у родительного падежа множество «родных» форм, которые ещё в индоевропейском языке принадлежали ему. Им всем свойственно общее значение: они указывают на лицо или предмет (лица или предметы), только часть которого осуществляет действие или охватывается им. С этим значением связано типичное употребление родительного в функции прямого дополнения: выпить чаю, поесть яблок.

Родительный падеж в функции прямого дополнения в старославянских текстах встречается в двух случаях:

Если в таких конструкциях родительный заменить на винительный, значение изменится. Фраза будет указывать уже на то, что объектом действия становится весь объём вещества или все возможные предметы. Так, в примере отъ того жє кадила възьмъ масло (взяв масло из той же кадильницы) прямое дополнение в винительном падеже употребляется, чтобы указать на то, что из кадильницы взяли всё масло, а не его часть.

Стремление подчеркнуть, что от вещества или предметов, которые называет родительный падеж, берётся только часть, привело к тому, что в старославянском языке развилась конструкция с предлогом отъ: приимєтъ отъ плодъ винограда (возьмёт виноградных плодов, дословно: из плодов). Её потомок в современном русском, как видно из перевода, наоборот, беспредложный. Это родительный партитивный: pars — «часть» по-латыни, part — по-английски.

Что касается родительного приимённого, то он производил конструкции, которые в предложении по функции приближались к определениям, то есть часто выступали синонимами прилагательных и притяжательных местоимений и обозначали признак предмета по какому-то из критериев. Они указывали:

Наиболее ярко определительное значение прослеживается в родительном отношения или принадлежности (частный случай отношения): при корєнии дрѣва лєжитъ ((Он) лежит у корней дерева), брѣгъ рѣкы (берег реки, речной берег), сѫчєцъ въ оцѣ братра твоєго (Сучок в глазу брата твоего).

Чтобы указать на материал, старославянский родительный снова кооперировался с предлогом отъ: вѣнєць отъ тръниѣ (венок из терновника).

При именах, которые указывают на количество, отчётливо проявляется «фирменное» значение части: чашѫ стѹдєны воды (чашу холодной воды), рыбы пєчєны чѧсть (кусок жареной рыбы), стадо свинии (стадо свиней), приємъ сєдмь тѫ хлѣбъ (взяв те семь хлебов).

Ещё одна конструкция, которую самый предприимчивый падеж подарил старославянскому и древнерусскому, а позже и современному русскому языку, — родительный разделительный. Это не то же самое, что родительный партитивный и другие конструкции, о которых шла речь выше.

В словосочетаниях, где связь между компонентами обеспечивается родительным разделительным, главное слово выделяет часть из множества однородных предметов или лиц. Это множество обозначается зависимым словом — именем в форме родительного падежа множественного числа. При этом предполагается, что предметов или лиц, о которых идёт речь, больше, чем указывается. Например, в современном русском языке фразы два моих ученика и двое из моих учеников обозначают не одно и то же.

Несмотря на то что сейчас нам привычны конструкции с предлогом из (двое из моих учеников, некоторые из присутствующих, кто-то из вас), а в старославянских текстах сохранилось огромное количество примеров с отъ (єдинъ отъ васъ прѣдастъ мѧ — Один из вас меня предал), родительный разделительный сначала был беспредложным: єдинѫ жє соботъ (в одну из суббот), посъла дъва ѹчєникъ своихъ (Послал (он) двоих из своих учеников).

«Фокусы», которые удавались местному и родительному падежам несколько веков назад, не были вершиной синтаксической предприимчивости. В следующем тексте «Изборник» расскажет, как падежи кооперировались друг с другом и как носителям старославянского и древнерусского языков удавалось двумя словами передать смысл целого предложения.