#теория
#интересное
#лайфхаки
#мнения
#истории
#подкасты
#спецпроекты
17.04.2022
Сказание о сказаниях: как «Мельница» создаёт миры
Ольга Раудина
Солистка группы «Мельница» Хелависа. Фото: Vsluh. 2020
Тихо-тихо шумит ветер, прислушиваясь к вкрадчивому голосу сказителя. Сказитель поёт о могучих змеях, древних богах и варяжской княгине. И вот уже вокруг слушателей бушуют северные моря и виднеются вдалеке горные хребты. И не подозревают слушатели, что для них звучат современные тексты XX—XXI вв.ека.
Сказитель — группа «Мельница». Песни о могучих змеях — их песни. Разбираемся, какие литературно-лингвистические средства погружают в сказочно-мифологический мир и как Николай Гумилёв помог группе записать первый альбом — «Дорогу Сна».
Прежде чем мы отправимся в путь, нужно назвать имена тех, кто написал нам «карту». На первом альбоме «Мельницы» есть песни на стихи
Сказитель — группа «Мельница». Песни о могучих змеях — их песни. Разбираемся, какие литературно-лингвистические средства погружают в сказочно-мифологический мир и как Николай Гумилёв помог группе записать первый альбом — «Дорогу Сна».
Прежде чем мы отправимся в путь, нужно назвать имена тех, кто написал нам «карту». На первом альбоме «Мельницы» есть песни на стихи
Тихо-тихо шумит ветер, прислушиваясь к вкрадчивому голосу сказителя. Сказитель поёт о могучих змеях, древних богах и варяжской княгине. И вот уже вокруг слушателей бушуют северные моря и виднеются вдалеке горные хребты. И не подозревают слушатели, что для них звучат современные тексты XX–XXI века.
Сказитель — группа «Мельница». Песни о могучих змеях — их песни. Разбираемся, какие литературно-лингвистические средства погружают в сказочно-мифологический мир и как Николай Гумилёв помог группе записать первый альбом — «Дорогу Сна».
Прежде чем мы отправимся в путь, нужно назвать имена тех, кто написал нам «карту». На первом альбоме «Мельницы» есть песни на стихи
Сказитель — группа «Мельница». Песни о могучих змеях — их песни. Разбираемся, какие литературно-лингвистические средства погружают в сказочно-мифологический мир и как Николай Гумилёв помог группе записать первый альбом — «Дорогу Сна».
Прежде чем мы отправимся в путь, нужно назвать имена тех, кто написал нам «карту». На первом альбоме «Мельницы» есть песни на стихи
- Хелависы, солистки группы: «Дорога Сна», «Зима», «Оборотень», «Воин вереска», «На север»;
- Роберта Бёрнса (в переводе Маршака): «Горец», «Лорд Грегори»;
- Алёны Косачёвой: «Мора»;
- Николая Гумилёва: «Змей», «Ольга».
- Хелависы, солистки группы: «Дорога Сна», «Зима», «Оборотень», «Воин вереска», «На север»;
- Роберта Бёрнса (в переводе Маршака): «Горец», «Лорд Грегори»;
- Алёны Косачёвой: «Мора»;
- Николая Гумилёва: «Змей», «Ольга».
Обращения
Королевна беседует с кем-то. Значит, поют «Дорогу Сна». По сюжету лирическая героиня путешествует со своим братом, не то королём (мой венценосный брат), не то колдуном (мой брат-чародей). Обращения к нему разнообразны и составляют следующую композицию:
1 строфа — обращение мой венценосный брат.
2 строфа — глагольные формы и местоимения второго лица единственного числа: пришпорь, для тебя.
3 строфа — обращение ты мой бессмертный брат.
4 строфа — грамматическая конструкция с местоимением второго лица единственного числа: стали мы с тобой легче.
5 строфа — обращение мой молодой король.
6 строфа — обращение мой брат-чародей.
7 строфа — грамматические формы со значением второго лица единственного числа, например прошу тебя.
Именно такая композиция создаёт ощущение диалога между братом и сестрой, который мы подслушиваем, спрятавшись где-то на Дороге Сна.
Сказитель говорит и с другими героями. В песне «Оборотень» — с оборотнем: Всё-то чудится мне, слышится: / Выпей, милый, пей до дна!..; в песне «Лорд Грегори» — с самим Лордом из шотландской баллады: Я у дверей стою твоих / — Лорд Грегори, открой.
Ай, люли-люли
Ах, как хорошо поют!.. Как ручеёк журчит. А всё потому что междометий много. Они песню плавнее да ближе к речи делают. Вот, например, в «Горце»:
О, как его вернуть?
Ах, знаю, знаю я, кого…
И в «Оборотне»:
Ох, встану, выйду, хлопну дверью я…
Королевна беседует с кем-то. Значит, поют «Дорогу Сна». По сюжету лирическая героиня путешествует со своим братом, не то королём (мой венценосный брат), не то колдуном (мой брат-чародей). Обращения к нему разнообразны и составляют следующую композицию:
1 строфа — обращение мой венценосный брат.
2 строфа — глагольные формы и местоимения второго лица единственного числа: пришпорь, для тебя.
3 строфа — обращение ты мой бессмертный брат.
4 строфа — грамматическая конструкция с местоимением второго лица единственного числа: стали мы с тобой легче.
5 строфа — обращение мой молодой король.
6 строфа — обращение мой брат-чародей.
7 строфа — грамматические формы со значением второго лица единственного числа, например прошу тебя.
Именно такая композиция создаёт ощущение диалога между братом и сестрой, который мы подслушиваем, спрятавшись где-то на Дороге Сна.
Сказитель говорит и с другими героями. В песне «Оборотень» — с оборотнем: Всё-то чудится мне, слышится: / Выпей, милый, пей до дна!..; в песне «Лорд Грегори» — с самим Лордом из шотландской баллады: Я у дверей стою твоих / — Лорд Грегори, открой.
Ай, люли-люли
Ах, как хорошо поют!.. Как ручеёк журчит. А всё потому что междометий много. Они песню плавнее да ближе к речи делают. Вот, например, в «Горце»:
О, как его вернуть?
Ах, знаю, знаю я, кого…
И в «Оборотне»:
Ох, встану, выйду, хлопну дверью я…
Обращения
Королевна беседует с кем-то. Значит, поют «Дорогу Сна». По сюжету лирическая героиня путешествует со своим братом, не то королём (мой венценосный брат), не то колдуном (мой брат-чародей). Обращения к нему разнообразны и составляют следующую композицию:
1 строфа — обращение мой венценосный брат.
2 строфа — глагольные формы и местоимения второго лица единственного числа: пришпорь, для тебя.
3 строфа — обращение ты мой бессмертный брат.
4 строфа — грамматическая конструкция с местоимением второго лица единственного числа: стали мы с тобой легче.
5 строфа — обращение мой молодой король.
6 строфа — обращение мой брат-чародей.
7 строфа — грамматические формы со значением второго лица единственного числа, например прошу тебя.
Именно такая композиция создаёт ощущение диалога между братом и сестрой, который мы подслушиваем, спрятавшись где-то на Дороге Сна.
Сказитель говорит и с другими героями. В песне «Оборотень» — с оборотнем: Всё-то чудится мне, слышится: / Выпей, милый, пей до дна!..; в песне «Лорд Грегори» — с самим Лордом из шотландской баллады: Я у дверей стою твоих / — Лорд Грегори, открой.
Ай, люли-люли
Ах, как хорошо поют!.. Как ручеёк журчит. А всё потому что междометий много. Они песню плавнее да ближе к речи делают. Вот, например, в «Горце»:
О, как его вернуть?
Ах, знаю, знаю я, кого…
И в «Оборотне»:
Ох, встану, выйду, хлопну дверью я…
Королевна беседует с кем-то. Значит, поют «Дорогу Сна». По сюжету лирическая героиня путешествует со своим братом, не то королём (мой венценосный брат), не то колдуном (мой брат-чародей). Обращения к нему разнообразны и составляют следующую композицию:
1 строфа — обращение мой венценосный брат.
2 строфа — глагольные формы и местоимения второго лица единственного числа: пришпорь, для тебя.
3 строфа — обращение ты мой бессмертный брат.
4 строфа — грамматическая конструкция с местоимением второго лица единственного числа: стали мы с тобой легче.
5 строфа — обращение мой молодой король.
6 строфа — обращение мой брат-чародей.
7 строфа — грамматические формы со значением второго лица единственного числа, например прошу тебя.
Именно такая композиция создаёт ощущение диалога между братом и сестрой, который мы подслушиваем, спрятавшись где-то на Дороге Сна.
Сказитель говорит и с другими героями. В песне «Оборотень» — с оборотнем: Всё-то чудится мне, слышится: / Выпей, милый, пей до дна!..; в песне «Лорд Грегори» — с самим Лордом из шотландской баллады: Я у дверей стою твоих / — Лорд Грегори, открой.
Ай, люли-люли
Ах, как хорошо поют!.. Как ручеёк журчит. А всё потому что междометий много. Они песню плавнее да ближе к речи делают. Вот, например, в «Горце»:
О, как его вернуть?
Ах, знаю, знаю я, кого…
И в «Оборотне»:
Ох, встану, выйду, хлопну дверью я…
Но если обращения и междометия рисуют образ рассказчика и формируют его речь, то есть ряд способов и хитростей, которые создают атмосферу и волшебный мир песен «Мельницы».
Повторы
Нет, сказитель не заговаривается. Повторы он добавляет осознанно, ведь это одна из самых ярких особенностей фольклорных текстов. В сказках обычно поплакал-поплакал да в тридевятом царстве, тридесятом государстве. У «Мельницы» тоже есть такие «классические» повторы. В песне «Змей»:
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами.
Повторы
Нет, сказитель не заговаривается. Повторы он добавляет осознанно, ведь это одна из самых ярких особенностей фольклорных текстов. В сказках обычно поплакал-поплакал да в тридевятом царстве, тридесятом государстве. У «Мельницы» тоже есть такие «классические» повторы. В песне «Змей»:
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами.
Но если обращения и междометия рисуют образ рассказчика и формируют его речь, то есть ряд способов и хитростей, которые создают атмосферу и волшебный мир песен «Мельницы».
Повторы
Нет, сказитель не заговаривается. Повторы он добавляет осознанно, ведь это одна из самых ярких особенностей фольклорных текстов. В сказках обычно поплакал-поплакал да в тридевятом царстве, тридесятом государстве. У «Мельницы» тоже есть такие «классические» повторы. В песне «Змей»:
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами.
Повторы
Нет, сказитель не заговаривается. Повторы он добавляет осознанно, ведь это одна из самых ярких особенностей фольклорных текстов. В сказках обычно поплакал-поплакал да в тридевятом царстве, тридесятом государстве. У «Мельницы» тоже есть такие «классические» повторы. В песне «Змей»:
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами.
В «Зиме» повторяются не отдельные слова, а целые строчки:
И сама уже, словно снег, бела,
Но я буду ждать тебя всё равно;
И сама уже, словно смерть, бела,
Но я буду ждать тебя всё равно.
Ещё одна разновидность повтора — анафора, или единоначатие. Смысл приёма — начинать строчки с одного и того же слова, как в песне «Оборотень»:
Выпей, милый, пей до дна!..
<…>
Выпей — может, выйдет толк.
Краткие прилагательные
Если бы нашего сказителя услышал, скажем, лингвист Александр Пешковский, то, скорее всего, возмутился бы. А всё потому, что в песнях очень много кратких прилагательных. Такую форму считают книжной, сухой и даже категоричной — ну какие сказочные миры?!
Для «Горца» это идеальный вариант:
Мой горец — парень удалой,
Широкоплеч, высок, силён;
Но не вернётся он домой,
Он на изгнанье осуждён.
Но в других песнях, в том числе с других альбомов «Мельницы», краткие прилагательные и причастия рисуют яркий пейзаж:
Где ночи крылаты, а ветры косматы… («Далеко»)
Зелены витражи в часовне. («Ветер»)
Бессоюзные
А теперь слушайте очень внимательно, иначе запутаетесь! Начинают петь «Мору». Там много бессоюзных сложных предложений — это уже для динамики. «Смешались кони, люди», как сказали бы чуть позже древнейшей эры, которая так симпатична «Мельнице».
Летят кони Стрибога — ветер в гриву,
Перуна подкова — пропасть под молнией,
Кони Даждьбога дождем резвятся,
И конь коней — корона на небе.
Есть бессоюзные и в «Дороге Сна», с которой начинался наш текст:
Налей ещё вина, мой венценосный брат,
Смотри — восходит полная луна;
В бокале плещет влага хмельного серебра…
В другой строчке тире заменяет не союз в сложном предложении, а как в сравнительном обороте: Чтоб ты шла по следам моей крови во тьме — по бруснике во мхе… Этот приём делает повествования плавным и создаёт целостную картинку.
То ли быль, то ли небыль
Если кто-то захочет обвинить «Мельницу» в плагиате — мол, из старых сказок сюжет стырили, — ничего не выйдет. «Стыренные» сюжеты и образы пришли из фольклора и мифологий разных народов. Это одна из особенностей творчества группы. Причём часто сложно отделить мифологические и сказочные мотивы от исторических: например, героиня песни «Ольга» — действительно древнерусская княгиня, а обстоятельства, показанные в сюжете, — вариация легенды о мести древлянам.
Чтобы Ольга говорила как древняя славянка, а не современная барышня, и пейзаж отличался от урбанистики XXI века, в песнях часто используют устаревшие слова и словоформы:
И сама уже, словно снег, бела,
Но я буду ждать тебя всё равно;
И сама уже, словно смерть, бела,
Но я буду ждать тебя всё равно.
Ещё одна разновидность повтора — анафора, или единоначатие. Смысл приёма — начинать строчки с одного и того же слова, как в песне «Оборотень»:
Выпей, милый, пей до дна!..
<…>
Выпей — может, выйдет толк.
Краткие прилагательные
Если бы нашего сказителя услышал, скажем, лингвист Александр Пешковский, то, скорее всего, возмутился бы. А всё потому, что в песнях очень много кратких прилагательных. Такую форму считают книжной, сухой и даже категоричной — ну какие сказочные миры?!
Для «Горца» это идеальный вариант:
Мой горец — парень удалой,
Широкоплеч, высок, силён;
Но не вернётся он домой,
Он на изгнанье осуждён.
Но в других песнях, в том числе с других альбомов «Мельницы», краткие прилагательные и причастия рисуют яркий пейзаж:
Где ночи крылаты, а ветры косматы… («Далеко»)
Зелены витражи в часовне. («Ветер»)
Бессоюзные
А теперь слушайте очень внимательно, иначе запутаетесь! Начинают петь «Мору». Там много бессоюзных сложных предложений — это уже для динамики. «Смешались кони, люди», как сказали бы чуть позже древнейшей эры, которая так симпатична «Мельнице».
Летят кони Стрибога — ветер в гриву,
Перуна подкова — пропасть под молнией,
Кони Даждьбога дождем резвятся,
И конь коней — корона на небе.
Есть бессоюзные и в «Дороге Сна», с которой начинался наш текст:
Налей ещё вина, мой венценосный брат,
Смотри — восходит полная луна;
В бокале плещет влага хмельного серебра…
В другой строчке тире заменяет не союз в сложном предложении, а как в сравнительном обороте: Чтоб ты шла по следам моей крови во тьме — по бруснике во мхе… Этот приём делает повествования плавным и создаёт целостную картинку.
То ли быль, то ли небыль
Если кто-то захочет обвинить «Мельницу» в плагиате — мол, из старых сказок сюжет стырили, — ничего не выйдет. «Стыренные» сюжеты и образы пришли из фольклора и мифологий разных народов. Это одна из особенностей творчества группы. Причём часто сложно отделить мифологические и сказочные мотивы от исторических: например, героиня песни «Ольга» — действительно древнерусская княгиня, а обстоятельства, показанные в сюжете, — вариация легенды о мести древлянам.
Чтобы Ольга говорила как древняя славянка, а не современная барышня, и пейзаж отличался от урбанистики XXI века, в песнях часто используют устаревшие слова и словоформы:
В «Зиме» повторяются не отдельные слова, а целые строчки:
И сама уже, словно снег, бела,
Но я буду ждать тебя всё равно;
И сама уже, словно смерть, бела,
Но я буду ждать тебя всё равно.
Ещё одна разновидность повтора — анафора, или единоначатие. Смысл приёма — начинать строчки с одного и того же слова, как в песне «Оборотень»:
Выпей, милый, пей до дна!..
<…>
Выпей — может, выйдет толк.
Краткие прилагательные
Если бы нашего сказителя услышал, скажем, лингвист Александр Пешковский, то, скорее всего, возмутился бы. А всё потому, что в песнях очень много кратких прилагательных. Такую форму считают книжной, сухой и даже категоричной — ну какие сказочные миры?!
Для «Горца» это идеальный вариант:
Мой горец — парень удалой,
Широкоплеч, высок, силён;
Но не вернётся он домой,
Он на изгнанье осуждён.
Но в других песнях, в том числе с других альбомов «Мельницы», краткие прилагательные и причастия рисуют яркий пейзаж:
Где ночи крылаты, а ветры косматы… («Далеко»)
Зелены витражи в часовне. («Ветер»)
Бессоюзные
А теперь слушайте очень внимательно, иначе запутаетесь! Начинают петь «Мору». Там много бессоюзных сложных предложений — это уже для динамики. «Смешались кони, люди», как сказали бы чуть позже древнейшей эры, которая так симпатична «Мельнице».
Летят кони Стрибога — ветер в гриву,
Перуна подкова — пропасть под молнией,
Кони Даждьбога дождем резвятся,
И конь коней — корона на небе.
Есть бессоюзные и в «Дороге Сна», с которой начинался наш текст:
Налей ещё вина, мой венценосный брат,
Смотри — восходит полная луна;
В бокале плещет влага хмельного серебра…
В другой строчке тире заменяет не союз в сложном предложении, а как в сравнительном обороте: Чтоб ты шла по следам моей крови во тьме — по бруснике во мхе… Этот приём делает повествования плавным и создаёт целостную картинку.
То ли быль, то ли небыль
Если кто-то захочет обвинить «Мельницу» в плагиате — мол, из старых сказок сюжет стырили, — ничего не выйдет. «Стыренные» сюжеты и образы пришли из фольклора и мифологий разных народов. Это одна из особенностей творчества группы. Причём часто сложно отделить мифологические и сказочные мотивы от исторических: например, героиня песни «Ольга» — действительно древнерусская княгиня, а обстоятельства, показанные в сюжете, — вариация легенды о мести древлянам.
Чтобы Ольга говорила как древняя славянка, а не современная барышня, и пейзаж отличался от урбанистики XXI века, в песнях часто используют устаревшие слова и словоформы:
И сама уже, словно снег, бела,
Но я буду ждать тебя всё равно;
И сама уже, словно смерть, бела,
Но я буду ждать тебя всё равно.
Ещё одна разновидность повтора — анафора, или единоначатие. Смысл приёма — начинать строчки с одного и того же слова, как в песне «Оборотень»:
Выпей, милый, пей до дна!..
<…>
Выпей — может, выйдет толк.
Краткие прилагательные
Если бы нашего сказителя услышал, скажем, лингвист Александр Пешковский, то, скорее всего, возмутился бы. А всё потому, что в песнях очень много кратких прилагательных. Такую форму считают книжной, сухой и даже категоричной — ну какие сказочные миры?!
Для «Горца» это идеальный вариант:
Мой горец — парень удалой,
Широкоплеч, высок, силён;
Но не вернётся он домой,
Он на изгнанье осуждён.
Но в других песнях, в том числе с других альбомов «Мельницы», краткие прилагательные и причастия рисуют яркий пейзаж:
Где ночи крылаты, а ветры косматы… («Далеко»)
Зелены витражи в часовне. («Ветер»)
Бессоюзные
А теперь слушайте очень внимательно, иначе запутаетесь! Начинают петь «Мору». Там много бессоюзных сложных предложений — это уже для динамики. «Смешались кони, люди», как сказали бы чуть позже древнейшей эры, которая так симпатична «Мельнице».
Летят кони Стрибога — ветер в гриву,
Перуна подкова — пропасть под молнией,
Кони Даждьбога дождем резвятся,
И конь коней — корона на небе.
Есть бессоюзные и в «Дороге Сна», с которой начинался наш текст:
Налей ещё вина, мой венценосный брат,
Смотри — восходит полная луна;
В бокале плещет влага хмельного серебра…
В другой строчке тире заменяет не союз в сложном предложении, а как в сравнительном обороте: Чтоб ты шла по следам моей крови во тьме — по бруснике во мхе… Этот приём делает повествования плавным и создаёт целостную картинку.
То ли быль, то ли небыль
Если кто-то захочет обвинить «Мельницу» в плагиате — мол, из старых сказок сюжет стырили, — ничего не выйдет. «Стыренные» сюжеты и образы пришли из фольклора и мифологий разных народов. Это одна из особенностей творчества группы. Причём часто сложно отделить мифологические и сказочные мотивы от исторических: например, героиня песни «Ольга» — действительно древнерусская княгиня, а обстоятельства, показанные в сюжете, — вариация легенды о мести древлянам.
Чтобы Ольга говорила как древняя славянка, а не современная барышня, и пейзаж отличался от урбанистики XXI века, в песнях часто используют устаревшие слова и словоформы:
- венценосный, лихой («Дорога Сна»).
- мо́лодцы, варяжский, рать, ране («Ольга»).
- ложе («Змей»).
- лихо («Мора»).
- (узорами) крылий («На Север»).
- венценосный, лихой («Дорога Сна»).
- мо́лодцы, варяжский, рать, ране («Ольга»).
- ложе («Змей»).
- лихо («Мора»).
- (узорами) крылий («На Север»).
Кроме того, в текстах песен «Мельницы» встречаются просторечные и разговорные слова: вопили, диво, кручина, студёный. Поэтому слог может казаться поначалу непривычным, а язык — почти иностранным.
«На север, вы в сером, вы звери, на север…» — звучит последний повтор, и затихают звуки. Складывают инструменты. Сказители настроены продолжать свой путь. Они держат путь на «Перевал» — так называется второй альбом «Мельницы». Переплетутся ли ещё наши дороги? Кто знает. Но если нам захочется услышать о змеях и князьях вновь, достаточно будет только вступить на «Дорогу Сна».
«На север, вы в сером, вы звери, на север…» — звучит последний повтор, и затихают звуки. Складывают инструменты. Сказители настроены продолжать свой путь. Они держат путь на «Перевал» — так называется второй альбом «Мельницы». Переплетутся ли ещё наши дороги? Кто знает. Но если нам захочется услышать о змеях и князьях вновь, достаточно будет только вступить на «Дорогу Сна».
Кроме того, в текстах песен «Мельницы» встречаются просторечные и разговорные слова: вопили, диво, кручина, студёный. Поэтому слог может казаться поначалу непривычным, а язык — почти иностранным.
«На север, вы в сером, вы звери, на север…» — звучит последний повтор, и затихают звуки. Складывают инструменты. Сказители настроены продолжать свой путь. Они держат путь на «Перевал» — так называется второй альбом «Мельницы». Переплетутся ли ещё наши дороги? Кто знает. Но если нам захочется услышать о змеях и князьях вновь, достаточно будет только вступить на «Дорогу Сна».
«На север, вы в сером, вы звери, на север…» — звучит последний повтор, и затихают звуки. Складывают инструменты. Сказители настроены продолжать свой путь. Они держат путь на «Перевал» — так называется второй альбом «Мельницы». Переплетутся ли ещё наши дороги? Кто знает. Но если нам захочется услышать о змеях и князьях вновь, достаточно будет только вступить на «Дорогу Сна».